Заселение края.

История ленинградской земли, на которой расположен наш город, уходит в далекое прошлое. Заселение нашего края людьми началось по мере отступления ледника. Последнее оледенение на территории Ленинградской области наблюдалось 16 - 10 тысяч лет назад. Вслед за отступившим ледником на эту землю пришли люди. Наиболее ранние следы обитания человека на территории современной Ленинградской области фиксируются с эпохи мезолита (VIII - VII тыс. до н.э.). Примерно с V - IV тысячелетия до н.э. отдельные мелкие общины рыболовов-охотников постепенно проникали все дальше к северу. Их стоянки располагались по рекам и озерам. Протосаамы - древние люди (так их назовут впоследствии ученые), заняв огромные территории вдоль Финского залива, селились по берегам Невы, Волхова, Свири, Вуоксы. Саамы, лопари, живущие сейчас в северных районах России - потомки протосаамов. Под натиском новых переселенцев они вынуждены были переселиться на север. В III тыс. до н.э. с востока, с Урала сюда пришли финно-угорские племена, так называемые «волосовские племена» (дошли до Волосова). Спустя тысячелетие с юго-запада, из районов южной Прибалтики в эти места проникли древние прибалтийско-финские племена.

Так, еще в глубокой древности на этих землях возникло 2 родственных этнокультурных образования. И сегодня потомки древних народов проживают на территории области - чудь, водь, ижора, вепсы. Самым древнем племенем, расселившимся здесь, на южном побережье Финского залива, считается водь. Именно этот народ ранее остальных упоминается в новгородских летописях. Известно, что к середине I-го тысячелетия нашей эры это племя занимало обширную территорию между реками Нарвой и Невой по берегу Финского залива (в древних новгородских летописях Ладожское озеро именуется Водским морем). Именно это племя даст название обширной территории сначала Новгородской, а потом и Московской северо-западной земли - Водская пятина.

Примерно там же, где и водь, на берегу Финского залива и в районе бассейна Невы, жила и ижора. Исследователи считают, что это племя является обособившейся частью карельского народа, который в V-VIII вв. пришел из средней Финляндии и занял Карельский перешеек. Впоследствии часть карел обосновались в бассейне реки Невы и на южном побережье Финского залива. Об этом красноречиво свидетельствует топонимика: Ижорская возвышенность; река Ижора, левый приток Невы; населенные пункты Большая и Малая Ижора. Пространство, которое русские именовали Водской землей, в Скандинавии и вообще на Западе было известно как Ижорская земля. В западноевропейских источниках ижору называли инграми, а место их расселения соответственно - Ингерманландией. К ижорскому наименованию Инкеринмаа, что означает «земля ижор» («маа» по-ижорски - земля, страна), было добавлено скандинавское «ланд», обозначающее то же самое, что ижорское «маа». Это название нашего края утвердится в период шведского владычества в XVII веке и сохранится в первые десятилетия XVIII века. Названия «водь» и «Водская земля» со временем выйдут из употребления.

Славянские поселения в этих краях появились в VII - IX веках н.э. Ильменские славяне практически не встретили сопротивления местных аборигенов - води и ижоры. Славяне принесли с собой более высокую культуру земледелия, более совершенные орудия труда, предметы быта и т.п.

К концу первого тысячелетия определился этнический состав населения нашего региона, главными компонентами которого являлись водь, ижора и славяне. На протяжении нескольких веков будет происходить процесс ассимиляции соседствующих племен.

Самые поздние поселенцы нашего края - финны. В XVII веке почти 100 лет большая территория Ленинградской области будет находиться под шведским владычеством, и называться она будет Ингерманландия. Для освоения завоеванных у России земель шведы переселят сюда подвластных им финнов.

Интересно, что расселялись различные племена на нашей земле чересполосно: рядом с водскими поселениями соседствовали ижорские, славянские, а затем и финские. На чересполосное расселение племен указывают и названия деревень в окрестностях нашего города. Так, русские названия деревень - Липово, Ручьи, Устье, Калище соседствуют с финно-угорскими: Мустово (черничная), Ракопежи (узкий проход, щель), Керново (окраина). Река Воронка раньше называлась Керново. Интересно название деревни Систо-Палкино. Оно соединяет в себе финно-угорское «Систа» - чистая, эта река дала название и деревне, расположенной на ее берегу (из этой реки идет водозабор для г. Сосновый Бор) и русское «Палкино» - возможно, от фамилии владельца деревни некоего Палкина или крестьянина с новгородским именем Палка (это имя было очень распространено в средние века). Река Коваш, протекающая по территории нашего города, носит финно-угорское имя, означающее - «полноводная, могучая».

О времени появления деревень, вошедших в городскую черту Соснового Бора, сказать трудно. Рельеф нашего края получил современные контуры всего 5 тысяч лет назад. (Именно такой возраст имеют река Нева и озеро Нево-Ладожское). Учитывая, что море меняло очертание своих границ, можно предположить, что береговая линия Финского залива находилась несколько южнее, и на месте ныне существующих деревень в далеком прошлом плескались волны. Не случайно существует версия, что Копорская крепость в ранний период своего существования находилась гораздо ближе к морю. В поддержку факта отсутствия здесь древних поселений говорит отсутствие археологических находок.

Исследователи говорят об упоминании деревень Устье, Калище, Липово, Ручьи, Керново, Долгово еще в новгородских писцовых книгах (автор, к сожалению, не знаком с этими источниками). Не всегда эти названия можно обнаружить в более поздних письменных источниках. Здесь следует иметь в виду, что названия могли со временем изменяться, и что одно и то же название было у нескольких населенных пунктов, расположенных в одном погосте. И если внимательно посмотреть на перечень деревень Каргальского погоста Копорского уезда, то названия «Устье», «Калище», «Липово», «Долгово» в Писцовой книге 1500 года не упоминаются. Называется деревня Ручяй и перечисляются ее жители, но эта деревня, скорее всего, имеет отношение к ныне существующей деревне Ручьи в Кингисеппском районе (оно соседствует в Писцовой книге с деревнями Каргальского полуострова). Не нанесены наши деревни и на древние карты. А вот по обоим берегам реки Коваш на всем ее течении перечисляется большое количество деревень, большинство из которых до настоящего времени не сохранились. Все они, согласно вышеуказанной Писцовой книге, в начале XVI века входили в состав Покрово-Дятелинского погоста Копорского уезда. Несколько раз упоминается «деревня на Ковоши» с живущими там дворовыми людьми, которые руду копают на Коваши и имеют печи и домницы. Упоминается деревня «Сипино на Коваши в Поморье» - вероятно, эта деревня стояла в устье Коваша на берегу моря. И не о нашей ли деревне Ручьи идет речь, когда писец отмечает, что в «деревне Ручянехъ на Коваши» проживают «дв. Мелех Власов, сын его Галко»?... (от автора).

Таким образом, можно утверждать, что поселения здесь, где мы с вами теперь живем, были в давние времена. В начале XVII века некоторые из них упоминаются в переписных шведских книгах 1618 -1623 гг. К ним относится деревня «Устье Ковашевой Заможского погоста Копорского уезда» (видимо, в XVII веке наши земли относились не к Каргальскому и не к Дятелинскому уездам, а к Замошскому уезду, но, возможно это исследовательская ошибка - от автора). В начале шведской оккупации, по-видимому, сохранялись старые, ранее существовавшие русские названия населенных пунктов. Но с середины XVII названия многих наших деревень станут звучать по-новому.

Исторические события.

С XII века наши земли входили в состав Новгородской республики. На протяжении нескольких веков южное побережье Финского залива являлось ареной жестоких сражений. Эта земля издавна притягивала иноземных завоевателей - шведов и прибалтийских немцев. Не раз, благословляемые папой Римским, под знаменем крестовых походов они пытались с суши и с моря завоевать наш край. Осенью 1240 года рыцари Ливонского ордена захватили огромную территорию северо-западных земель Господина Великого Новгорода. «…Придоша немцы на водь с чудью дань на них возложиша, а город учиниша…», - так впервые в русских летописях упоминается Копорье. Зимой 1240-1241 гг. войско Ливонского ордена захватило поселение Копорье. На холме в Копорье, как они всегда поступали, намереваясь прочно обосноваться на той или иной территории, построили замок - деревянно-земляное укрепление. Большая часть Водской пятины была захвачена и разграблена - часть южного побережья Финского залива до реки Невы, южные районы современной Ленинградской области, включая Лугу, Тесово, Саблю. Передовые отряды немецких рыцарей появились в 30 верстах от Новгорода. Над Новгородом нависла смертельная опасность.

Новгородское вече обратилось к Александру Невскому с просьбой возглавить ополчение и спасти город. Но Александра в то время в Новгороде не было - рассорившись с новгородскими боярами, «отъеха в землю суздальскую … с матерью и со княгинею и со всем двором своим». Не сразу дал согласие Александр Невский новгородцам. «В лето 6749 (1241 г.) приеха князь великий Александр Ярославич в Новгород, и изиде вскоре с новгородци, и с Ладожаны, и с корелою, и с ижеряны на град Копорью, и изверже град из основания, а самих немцев избиша, а ови с собой приведе в Новгород, а иных пожаловал, отпустил, бе бо милостив паче меры; а вожан и чюдцю переветников извеша». Вслед за Копорьем была освобождена вся Водская пятина.

Возможно, что добирался до Копорья Александр Невский морем и, следовательно, возможно где-то в наших краях к берегу приставали его суда, а затем дальше войско шло по дороге на Копорье. Вполне возможно, что Александр Невский еще раз побывал в наших краях, когда в 1256 году направлялся со своей ратью громить шведов, пытавшихся обосноваться в устье реки Наровы. Шведы стали строить там свою крепость с целью лишить новгородцев выхода в Балтийское море по этой реке. Однако приближалась зима, и, узнав, что русские во главе с Александром Невским собираются в поход, шведы решили возвратиться домой, не окончив строительства. Узнав, что шведы успели уплыть на кораблях домой, Александр остановил свое войско (можно предположить, что это произошло где-то в районе побережья Копорской губы - от автора) и по уже установившемуся льду Финского залива отправился догонять шведов. Преодолевая глубокие снега и труднопроходимые горы, новгородские воины шли вперед. Помощь русским оказывали и финны, ненавидевшие шведов-захватчиков. Дружины Александра приблизились к побережью Ботнического залива - Поморью. Но, не дойдя до Полярного круга, Александр Невский повернул свою дружину обратно. Русские воины огнем и мечом прошли по территории Финляндии. Этот поход русских надолго остался в народной памяти, его воспевали в своих сагах норвежцы. А папа Александр IV писал об этом походе, что русские «убили … многих из его (короля) верноподданных, обильно пролили кровь, много усадеб и земель предали огню, финнов привлекли на свою сторону».

Не случайно память о великом полководце - новгородском князе Александре Ярославовиче увековечена в нашем городе, стоящем на древней легендарной земле - его именем названа одна из улиц Соснового Бора - проспект Александра Невского.

В 1478 года закончилась «новгородская вольница», новгородские земли были включены в состав Великого Московского княжества. Царь Иван III, построив Ивангородскую крепость на западной границе Московского государства, укрепил положение северо-западных своих земель. Первая половина XVI века для жителей нашего региона прошла относительно спокойно. Но вторая половина XVI века принесла жителям нашего края много бед и лишений. Опричные погромы Ивана Грозного привели к тому, что оказались заброшенными многие земли, опустели города. Разгрому подверглись и города-форпосты бывшей Новгородской земли. В деревнях Вотской пятины осталось всего 6% населенных дворов. К этим бедам прибавились лихолетья Ливонской войны (1558 -1583гг.). К опричным погромам добавились еще и военные тяготы.

В начале 1581 года шведские войска изгнали русские отряды из Эстонии и овладели Нарвой, Ивангородом, Ямгородом и Копорьем. «Прииде польский и литовский король Степан Обатур со множеством воин под славный город Псков. Тогда же и погании свейские немцы, очутиша он из заморья и взяша … Ивангород и Копорье и Яму и обладаша ими». Так впервые осенью 1581 года Копорье попало в руки шведов, а вместе с ним и южное побережье Финского залива (до района современной Стрельны). В 1595 году утраченные земли Россия вернет, но ненадолго. Настанет Смутное время, которое завершится для Северо-Запада шведской интервенцией и переходом этой части русской земли под власть Швеции.

Летом 1611 года шведские полки осадили Новгород, который капитулировал. Был заключен кабальный договор, согласно которому вся новгородская земля переходила под власть шведов. Шведские войска заняли все бывшие новгородские города - Ивангород, Ямгород, Копорье, Орешек.

Практически все города оказывали сопротивление завоевателям. О жестокости битв со шведами свидетельствует отрывок из средневековой баллады, популярной на ижорской земле:

«Столько там голов на земле,
Сколько на берегу камней.
Колеса по крови катятся,
Ступицы тонут в крови».

На завоеванной земле шведы чувствовали себя хозяевами и начали здесь обустраиваться. Фактически наша земля находилась под иноземными захватчиками с 1611 года, формально - с 1617 года.

Ингерманландия - шведская провинция.

27 февраля 1617 года в деревне Столбово (эта деревня находится в Волховском районе) был подписан мирный договор со Швецией. Столбовский мир вошел в историю России как тяжелый, невыгодный мир, почти на 100 лет лишивший ее важнейшего выхода к морю. Шведские владения начинались в 40 верстах к северу-западу от города Ладога, граница проходила по реке Лава. «У России отнято море, и, Бог даст, теперь русским трудно будет перепрыгнуть через этот ручеек», - так выразил шведский король Густав-Адольф суть подписанного соглашения. Древний русский город Ладога становится пограничным городом. К Швеции отошли: вся Нева от истока до устья с крепостями Нотебург, Ниеншанц; весь Карельский перешеек; все побережье Финского залива с городами Ивангород, Ям, Копорье. Теперь путь русских купцов «за море» пролегал по шведским владениям. По условиям мирного договора население должно было оставаться на своих местах. Под свейской короной наказывалось жить и попам. Только монахи, дворяне, дети боярские и посадские люди могли в течение 2-х недель покинуть территорию, переходившую под власть Швеции. Исходя из вышеуказанного, все жители «наших» деревень должны были оставаться на своих местах ввиду отсутствия среди них лиц перечисленных категорий (здесь не было не только монастырей, но даже и храмов, не было усадеб именитых людей - от автора).

Почти 100 лет (по начало XVIII века) под Швецией находились Карельский перешеек и Ижорская земля - Ингерманландия (южное побережье Финского залива и приневские земли). Карельский уезд перешел к Выборгской губернии. Территория Ингерманландии была поделена на округа - лены: Ивангородский, Ямский, Копорский и Нотебургский, которые соответствовали русским уездам. Местом пребывания генерал-губернатора Ингерманландии стал город Нарва. Судя по шведской карте, наши окрестные деревни вошли в Восточно-Каргальский погост Копорского лена (уезда) Ингерманландской губернии.

Чтобы управлять завоеванным краем, надо знать об этом крае как можно больше. Шведы будут основательно обживать завоеванную землю. Они обмеряют свои новые владения, рисуют их карты, снимают с погостов хозяйственные планы, после чего вновь приобретенные земли были розданы во владения своим баронам. На территории «наших» деревень не было, вероятно, шведских усадебных владений. Управление деревнями находилось в ведении управляющих. Шведы-дворяне, как правило, предпочитали жить на своей родине. Но на побережье Финского залива все же встречались мызы шведских феодалов. Один из них владел «нашей» землей и проживал в деревне Долгово. При строительстве ЛАЭС был обнаружен клад, состоящий из шведских монет, датируемых XVII веком. Надо полагать, что этот клад был припрятан шведом в момент бегства в 1703 году, в надежде в скором времени вернуться…

Шведы изучают русские писцовые книги 1500 года и сами проводят перепись населения. Так, согласно шведским писцовым книгам 1618 - 1623 гг., после Столбовского мира русское крестьянство составляло 95% трех уездов Ижорской земли (Ямского, Копорского, Ореховецкого). Надо полагать, что к русскому крестьянству шведы отнесли и водь с ижорой, они были православными. На завоеванных землях шведы устанавливали свои порядки. Военные гарнизоны на правах завоевателей находились «на содержании» местного населения. Церковники принудительно насаждали лютеранство. Строились кирхи. Тех, кто крестил своих детей в лютеранство, освобождали от податей. Со своей стороны новгородские митрополиты призывали прихожан сохранять православную веру. «Крепко стойте, мужайтесь, писал митрополит Макарий, - …не умоляя нисколько прежних преданий, держитесь святой апостольской веры, от отцов вам переданной…».

Притесняемое местное население, несмотря на запрет, бежало в глубь России. Уже к началу 1620-х годов в Ивангородском, Копорском, Ямском уездах опустело 60% деревень. Из-за тяжелых повинностей, национального и религиозного гнета в середине века поток беженцев еще больше увеличился. С целью заселения опустевшего края шведское правительство стало проводить переселенческую политику. Первоначально шведы пытались заселить освободившиеся земли колонистами из Северной Германии. Однако переселить немецких крестьян не удалось, хотя в городах Копорье, Ниен, Выборг поселились немецкие дворяне, купцы, ремесленники. Но через некоторое время немецкие переселенцы стали возвращаться на родину из-за сурового климата и бедности почв.

Тогда шведы решили переселить в Ингерманландию подвластных им финнов. На картах нашего края появятся шведские и финские названия. Копорье будет звучать как Капурга. По-новому, по-фински, зазвучит Калище - Вяяскюля («Раковая деревня»), Ручьи - Оякюля («деревня у ручья»), Устье - Ееншуу, Липово - Хириконту, появится новая финская деревня Кандикюля - («деревня на пнях» или «Коренная деревня»). «Кюля» - по-фински означает «деревня». К появившимся в XVII веке населенным пунктам относятся Ракопежи - «узкий проход», Мустово - «Черничная», Черная Лахта (Лахта - залив). Река Рудица превратится в Вярепель (переводится с финского как «кривая, согнутая» - из-за извилистого русла реки). Река Воронка звучала как Варназиёки, а Коваш финны называли Хеваанйоки.

Финны-переселенцы положили начало финно-язычным группировкам, потомки которых и поныне живут в Ленинградской области. Доля финского населения в общей численности жителей Ингерманландии в XVII веке неуклонно возрастала, о чем свидетельствуют следующие цифры:

В конце XVII века концентрация переселенцев из Финляндии была наибольшей в Нотебургском лене - 86%, по другим сведениям 92,5% всего населения. Наименьшее количество лютеран - 46,7% - отмечалось в Ивангородском, где преобладали водь и ижора.

В середине XVII века Россия пыталась вернуть утраченные земли. Во время русско-шведской войны 1656-1658 годов московские «ратные многие люди приходили под города Ям и Копорье … и много там под городом стояше, а городов не взяша». Но отряды русских совершали глубокие рейды в тыл противника и опустошали Нарвский, Ямский и Копорский уезды с целью лишить шведов продовольственной и фуражной базы. Возможно, что маршруты русских отрядов проходили и по территории, на которой ныне находится наш город.

Россия не могла примириться с утратой своих земель по течению Невы и побережью Финского залива. Возвращение этих исконных владений явилось для России насущной потребностью. Эта задача национального масштаба была решена Петром I в ходе Северной войны.

Население края.

ВОДЬ. Они называли себя «вадьялайзет», «ватьялайсет». Новгородцы называли их вожанами. Шведы именовали землю, на которую они с середины XII века совершали крестовые походы, «Ватланд». Селилась водь на возвышенных местах или по берегам рек. Как заметили исследователи, водь любит «жить на открытом воздухе и совместно». Дома были поставлены тесно, улиц не было, для их селений характерна хаотичная застройка. Жилищем сельского населения являлась изба, топившаяся «по-черному» - печь не имела трубы, дым выходил в окна или в отверстие в потолке. Дома - и жилые помещения, и помещения для просушки хлеба, и хлев со скотиной находились под одной крышей.

Внешний облик и характер води. Историк и литератор конца XVIII века Туманский писал о них следующее: «Женщины все вообще красивы; имеют веселый приятный и заманчивый взгляд, быстрые глаза, большие голубые …, росту они хорошего, волосы почти у всех светло-русые, тело имеют здоровое, нежное, белое и чистое». А финский историк Портан признавал, что водские женщины считаются более красивыми по сравнению с русскими и финскими. Отмечали исследователи и красоту и яркость женской одежды. Туманский писал: «Девки и молодки разноцветным сложением гарусу и сукна воображают представить зрению приятнейшую одежду, а оловянными и медными ширкунцами (подвесками) составляют для слуху род музыки». В качестве украшений широко применялись заморские раковины, бисер, разноцветные камни, монеты. Особенно нарядна была невеста. На «правильно одетой» невесте было 9 поясов. Жених дарил невесте кожаный пояс, украшенный оловянными бляшками. После венчания невесте брили волосы, а затем стригли их через каждые 2 недели.

Что касается представителей сильного пола води, Туманский писал о них: «весьма острый разум, скорое понятие и сильную к войнам охоту… Вспоминают с восхищением, что предки их были бранно-охотны и храбры». Одежда мужчин особо ничем не выделялась. Они носили льняные рубахи, суконные кафтаны, зимой - шубы. Лишь шапки, отороченные мехом, с красным верхом отличали их от русских мужиков.

Характер води более живой и открытый по отношению к другим людям. Водская речь была живой и очень быстрой. Они давали в связи с этим советы друг другу: «Привяжи язык к уху, чтобы меньше болтал». Следует отметить двуязычность води (умение говорить на русском языке). Водский язык близок к северо-восточному диалекту эстонского языка. Язык води никогда не был письменным. Но существовала богатейшая устная традиция - свадебные песни, причитания, заговоры.

Некогда многочисленный народ в настоящее время практически исчез - коллективизация с ее раскулачиванием, эвакуация немцами в годы Великой Отечественной войны, высылка в Сибирь во время сталинских репрессий... Сейчас представителей води насчитывается менее 100 человек, язык же води полностью утрачен.

ИЖОРА. Они называли себя «ингеройсет». Свои жилища строили на берегу Финского залива и по берегам рек. Дома стояли ровными рядами по обеим сторонам широкой улицы. На реке Коваш в начале XX века сохранялись курные избы (топились по-черному). Их крыши покрывались соломой, которую сверху прижимали длинные жерди, верхние концы которых, перекрещенные под гребнем крыши, были оформлены в виде птичьих голов.

Внешний облик и характер. Также как и водь - светловолосые, светлоглазые. Средний рост 164 - 167 см. Но характер ижор заметно отличается от соседних народов. Туманский писал по этому поводу: «Примечается у них лукавство в великом почтении; они проворны и гибки, но вместе с тем у них не отмечено злобы, праздности, буйства; ижоры наблюдают чистоту». Ижоры более хладнокровны и спокойны, чем водь. Праздники свои они отмечали «без шуму, ссоры…, и если явится кто шумной и бранчливый, то тащат в воду и окунят, что б был смирен». Отмечается трудолюбие, гостеприимство, доброта ижор. Одежда мужчин напоминала одежду русских. Женщины любили украшать себя. В ушах ижорки носили небольшие серьги, к которым подвешивались кольца, а к тем, в свою очередь, крепилось до 10 лент. На шею надевали множество ожерелий - нитки жемчуга, нитки из драгоценных камней, нитки из раковин, поверх - один или несколько крестов. Поверх нательной холщевой рубахи, скрепленной у ворота фибулой - серебряной пряжкой, украшенной жемчугом и камнями, надевали очень своеобразную одежду - два полотнища (каждое напоминало передник на одной лямке). Лямки крест накрест, полотнища закрывали бока. Поверх них - передник, украшенный бисером, жемчугом, раковинами. Поверх 3 раза опоясывались кожаным поясом с оловянными бляшками, весом более килограмма. На ногах - узорчатые чулки и «кожаные босовики без ушек» с золотым тесненным узором или прошитые блестками. Девушки до замужества носят косы, замужние женщины прячут волосы под тугим головным убором, который не снимают даже ночью.

В настоящее время ижор насчитывается несколько больше, чем вожан - около 300 человек. Они проживают на южном побережье Финского залива в Кингисеппском и Ломоносовском районах. Еще недавно население наших окрестных деревень по реке Коваш называло себя «ингеройсет». Но сегодня многие ижоры называют себя русскими, а ижорский язык сохранился лишь в памяти пожилых людей и практически не употребляется. В годы советской власти, как и водь, ижоры подвергались репрессиям.

ФИННЫ. Финны-лютеране поселились на наших землях в XVII веке в годы шведского владычества. Сейчас их называют финнами-ингерманландцами. Самоназвание ингерманландских финнов - «suomaliset». Широко бытовал и собирательный этноним «чухны» («чухонцы»). Этот термин носил не этнографический, а скорее бытовой характер и первоначально не имел пренебрежительного оттенка. Переселенцы XVII века этнически принадлежали к двум группам, которые в русской транскрипции называются «эвримейсы» и «саваки». Эвримейсы из северной части Карельского перешейка переселились, после исхода карел, в его центральную и южную часть. Обосновались они также на южном берегу Финского залива от устья Невы на запад (до деревни Коваши) - на территории води. Саваки, пришедшие из области Саво в Финляндии, заняли обширное пространство к югу и юго-востоку от эвримейсов (от Волосова до Всеволожска). После того как территория, на которой поселились финны, в 1721 году отошла к России, духовенство, шведское дворянство, администрация покинули ее, а финские крестьяне в большинстве остались.

Составляют ли ингерманландские финны один народ с финнами-суоми или нет? Преобладает мнение, что это два разных народа, хотя и очень близких. Саваки и эвримейсы были более близки карелам, чем финнам-суоми. Оставшиеся в Финляндии (они не все переселились в Ингерманландию) сблизились с последними, «суомизировались». «Наши» финны сохранили старые диалекты и ассимилировали часть води и ижоры. Одновременно шло постепенное сближение эвримейсов и саваков. Три века пребывания вне Финляндии и соседство с русскими также наложили свой отпечаток на народную культуру, хотя с русскими финны долгое время не смешивались даже территориально. Препятствовали сближению вероисповедание, язык и различия в бытовой культуре.

Вот как описывает И.Г. Георги финский женский костюм: “Праздничный их сарафан бывает шелковым, подоле (подлиннее) будничных, с закраинами, выкладке подобному другого какого-нибудь цвету; вся передняя половина от колен до подолу распестрена узорчатым шитьем и низаными таким же образом змеиными головками, монетами и бисером.

Пояс выкладен жестяным набором и впереди закрепляется перевязью. На груди красиво также вышито платье и при том выложено змеиными головками и бисером. Шея покрыта великим множеством пронизок. Продетые сквозь большие серьги, многие, на пядень длиною, ленты висят по плечам и по широким, не собранным, коротким и цветною шерстью узорчато вышитым рубашечным рукавам. Голову покрывают, пристегнутою к шапочке фатою, которая простирается по спине, и пропущенная будучи под пояс, достает до самых пят, да под тою же фатою висит еще в ладонь шириною, корольками, и змеиными головками, унизанными и внизу бахромкою обшитый ремень, коим покрываются волосы”. (Корольки - янтарь, ужиные головки - раковины каури»..

Уже в 18 веке на культуру финнов стала оказывать влияние культура окружающего русского населения. Но еще в конце 18 века исследователи описывали своеобразные обычаи при свадебном обряде. При сватании все (и женщины) курят табак, набивая трубки. Табак привозит сват. А сватанье называется “тчеппа”, т.е. “быть с табаком”. “табашники” назывались поезжане - мужчины на свадьбе, а женщины - “kaast” - провожатые. Как у русских, бывали накануне свадьбы бани. Но вот еще интересный обычай - в чулок (левый) и жениху и невесте, собирая их в кирху, кладут серебряную монету, а в пазухи привязывают 9 зерен хлебных из-под жернова.

Исследователи первой четверти XX века единодушно отмечали, что финская среда, благодаря языку и вероисповеданию, была достаточно закрытой для посторонних, а сами финны сильно отличались от окружающего их местного населения. Причем эти отличия проявлялись не только во внешних формах культурных традиций, но гораздо сильнее в их мировоззрении, особенностях поведения и характера. Основные черты характера финского народа сформировались в тяжелой борьбе с северной природой. Финнам приписывали сдержанность, трудолюбие и упорство, твердость убеждений и столь сильную волю, что русские расценивали ее как исключительное упрямство. Другими достоинствами финского характера считались честность и справедливость.
Символом национальной культуры для ингерманландских финнов были язык, религия и народная школа. В сознании народа они сохранили свое исключительно важное значение вплоть до наших дней.

Занятия жителей.

Основным занятием населения Водской пятины - Ижорской земли было земледелие. Сеяли рожь, овес, ячмень, лен, коноплю. Пахали сохой. Плодородная земля находилась около Котлов. Иноземец, немало повидавший на своем веку и лично побывавший в Ижорской земле, говорил, что страна, в которой построена Копорская крепость, «имеет прекрасные плодородные поля и называется Ингерманландией». Густав Адольф на сейме 1617 года также характеризовал области, присоединенные к Швеции по Столбовскому договору, как отличающиеся плодородием. Но это утверждение распространялось далеко не на все земли. Так, прибрежные земельные участки, на которых располагаются «наши» деревни, плодородием почв похвалиться не могут. Поэтому их жителям приходилось изыскивать дополнительные средства к существованию, заниматься промыслами.

К сожалению, в шведских писцовых книгах почти нет сведений об интересующих нас «наших» населенных пунктах. Эти книги содержат в себе далеко не полный перечень хозяйств. Кроме того, учет неземледельческих занятий, которые были, надо полагать, основными среди местного населения, не входил в задачи шведских писцов.

О хозяйственной деятельности населения дает представление состав ренты, которая уплачивалась в королевскую казну и которая нашла отражение в переписи 1618 - 1623 гг. Из писцовых книг видно, что рента состоит почти исключительно из продуктов сельского хозяйства. На первом месте по объему стоят продукты земледелия, причем зерно разных видов занимает господствующее положение: рожь, овес, ячмень, пшеница, гречиха, из волокнистых культур - лен и конопля. Животноводство развито было в меньшей степени - овцы, свиньи, коровы, лошади, последние использовались как тягловая сила.

Помимо земледелия местные жители занимались охотой, собирательством грибов и ягод. Жители прибрежных деревень в основном занимались рыболовством. Этот промысел существовал издревле. Рыбу ловили и для собственного потребления, и для уплаты ренты. В шведских писцовых книгах находится описание деревни Харьявалда (Гора-Валдай?) Копорского уезда, рента которой состояла из сушеной и соленой рыбы, сушеной салакушки, сигов и лососей. Отсутствие описания других прибрежных рыбацких селений в этих книгах объясняется тем, что шведские писцы интересовались лишь рентой, шедшей в казну; доходы же с деревень, находившихся в частном владении, они не указывали. Вероятно, «наши» деревни не были казенными. (от автора).

Знатными рыбаками были ижоры. Поздней осенью и зимой ижоры уходили на несколько недель в море, где жили на льду в небольших дощатых будках, привозимых с собой.

«Ой, как посмотрю на море -
Как на смерть смотрю большую.
Мужа у меня море взяло,
Волна - единственного сына…»

Так пелось в старинной ижорской песне. Ижоры строили лодки - лайбы и другие мелкие суда. Владельцы парусников подрабатывали перевозкой грузов. Ижоры славились и как вожи - проводники судов. Они прекрасно знали акваторию Финского залива, озер и рек, и с их помощью купцы благополучно миновали отмели, рифы, пороги. Таким образом, лоцманская служба (так она станет называться только с начала XVIII века) способствовала развитию торговли.
Новгородская земля - земля, где издавна процветала торговля. По ней проходили знаменитые торговые пути. Реки и озера были главными торговыми артериями. Возможно, что и наша река Коваш была в то время судоходной для небольших торговых судов (не случайно потом появится легенда, связанная с Петром I, который проверял эту реку на пригодность для прохода судов). С торговлей, которая велась на территории нашего Ломоносовского района в давние времена, некоторые исследователи связывают название села Гостилицы. В древности «гостями» называли заморских купцов. Вспомним строчки А.С.Пушкина:

«Ой, вы «гости-господа»,
Долго ль ездили, куда?
Ладно ль за морем иль худо
И какое в свете чудо?»

Когда-то это древнее поселение располагалось на берегах полноводной реки (сейчас от нее остался только глубокий овраг). По этому водному торговому пути прибывали сюда заезжие купцы-«гости», в селе бойко шла торговля, это подтверждают археологические находки - заморские изделия, монеты.

В нашем крае была развита и внутренняя торговля. Население было втянуто в рыночные отношения. Крестьяне Ижорской земли вели торговлю продуктами своего хозяйства и промыслов. Причем, такая торговля не имела случайного характера, а охватывала определенный ассортимент товаров, обслуживая давно сложившиеся хозяйственные связи. Даже отторжение Ижорской земли по Столбовскому договору не могло их порвать. Крестьяне «из за немецкого рубежа Копорского уезда» везли в Новгород «свежие поледные рыбы». Жители «наших» рыбацких деревень также могли вывозить продукцию своего рыбного и других промыслов на продажу в соседние погосты и даже другие уезды, так как им необходимо было иметь деньги для уплаты денежного оброка.

В шведских писцовых книгах есть описание деревни Устье Ковашевой Заможского (?) погоста Копорского уезда. Как отмечает писарь, эта деревня была населена одними бобылями (бобыль - одинокий крестьянин-бедняк, обычно безземельный). В ней насчитывалось 16 хозяйств, в которых числилось 28 мужчин. Таким образом, Устье не относилось к числу мелких поселений. На все 16 хозяйств Устье Ковашевой было всего 5 лошадей и 18 коров, причем 3 хозяйства не имели крупного скота вовсе. Натурального оброка бобыли, жившие в этой деревне, не платили: с нее шло в казну 25 рублей выкупных денег в год. Малое количество лошадей в этой деревне показывает, что для живших здесь бобылей землепашество не могло иметь значения основного занятия. Отсутствие в деревне крестьянских хозяйств является указанием на промысловый ее характер, поскольку промыслами и ремеслами занимались преимущественно бобыли. Относительно высокая численность взрослого мужского населения свидетельствует, что населявшие деревню бобыли не являлись одиночками-хозяевами бедных дворов. Историк С. С. Гадзяцкий связывает промысловый характер деревни Устье Ковашевой с распространенным в этих местах еще в более древние времена промыслом добычи и обработки железа (название «Ковашева» он объясняет происхождением от слова «ковать»).

В средние века наш край представлял собой довольно-таки развитый металлургический центр. Здесь добывалась болотная руда, из которой получали железо, шедшее на изготовление сельскохозяйственных орудий и оружия. Район распространения железоделательного промысла протягивался полосой шириной до 40 км вдоль южного побережья Финского залива, начиная от Лужской губы и восточным краем заходил в южное Приладожье. Такой ореол в целом предопределялся распространением залежей болотной руды. Выделяются 3 района этих залежей: 1- южнее Копорской губы (берега озер Судачье и Копанское, река Систа и ее притоки); 2 - район между Финским заливом и рекой Коваши; 3- небольшой район между реками Мга и Назия. Наиболее мощные залежи руды были в районе Красных Гор (Красная Горка) и по берегам реки Коваш. Из них большая часть находилась в деревне «на Красных горах» Ореховецкого уезда близ Лебяжья. Как подметил писец, посетивший наш край в 1500 году, на Красной Горке пылали 63 домницы, курились 75 печей, в ямах-калищах жгли уголь. Одна из ранних железоделательных печей, относящихся к XII - XIII вв., действовала у верховья реки Рудица. Ее остатки найдены на Прогонном поле возле села Стародворье. Как писал исследователь ремесла Древней Руси Б.А.Рыбаков: «Для Водской пятины основным местом добычи руды было течение реки Коваши и Красные Горы, между тем как многие домницы, пользовавшиеся рудными местами именно здесь, отстояли от Красных Гор на 60 - 100 км». В Писцовой книге Водской пятины к.XV - н.XVI веков в 3-х уездах - Ямском, Копорском, Ореховецком - зарегистрировано по 215 домниц, где было 234 печи. Первые 2 уезда, судя по археологическим данным, составляют один из древнейших центров железоделательного промысла, который возник здесь не позже XI века.

Выплавка железа производилась с декабря по апрель. На одной домнице за сезон выплавлялось от 500 до 1000 криц, каждая весом 3 кг, т.е. около 1,5 - 3 тонн металла. Процесс получения сыродутного железа был достаточно прост: добытую болотную руду засыпали в горн-котел вперемешку с углем - слой руды, слой угля. На дне горна-котла получался «слоеный пирог», который выпекали в течение 2-х суток - прокаливали. Это были особые печи, где «пекли» железо - котлы или калища.

Именно с добычей железа связаны названия деревни Калище, которое входит в черту нашего города. Некоторые исследователи связывают название реки Коваш и населенного пункта Коваши с железоделательным производством (от слова «ковать»). Когда-то по берегам реки Систа располагалось несколько деревень с одинаковым названием - Копаница, возможно связанным именно с добычей железной руды, которая в большом количестве здесь залегала. Да и название озера «Копанское» тоже наводят на мысль, что здесь «что-то копали» с незапамятных времен. А почему бы и не руду, которая, как говорилось выше, здесь тоже залегала? (от автора). В лесах, примыкающих к нашему городу, до сих пор сохранились крупные угольные ямы - в районе Кандикюльского болота, НИТИ, Калищенского озера. В этих ямах-калищах жгли березовые поленья для получения высококачественного древесного угля. Этот уголь шел на изготовление кричного железа. И даже впоследствии, когда железоделательное производство на территории нашего края прекратилось, в этих ямах жгли березовые дрова, чтобы полученный высококачественный уголь выгодно продать питерским хозяйкам для самоваров и утюгов. (Об этих ямах-калищах в окрестностях нашего города писал в свое время местный краевед А.А.Фроль).

В годы шведской интервенции были нарушены добыча руды и железоделательное производство в нашем крае. А в XVIII веке Уральские горы открыли для горнопромышленников свои богатые недра, навсегда похоронив идею возрождения добычи железа из ижорской земли.